| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 03 Фев 2018, 22:32 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6964
Статус: Offline | РУБИНА РУБЕНОВНА КАЛАНТАРЯН
Армянская и российская певица. Родилась 1 мая 1925 г. в Ереване, в семье ученых. Род певицы является одним из самых древних княжеских родов Армении, ее предки приходились родственниками самому князю Михаилу Тариеловичу Лорис-Меликову, ближайшему сподвижнику Александра II. Не удивительно, что в 10 лет Рубина осталась без родителей, так как наступило время страшных репрессий, и вся ее семья была уничтожена. Она и ее старшая сестра Седа оказались изолированы обществом. Жизнь часто испытывала ее то тяжелыми ударами судьбы, то обожанием тысяч поклонников ее волшебного голоса. То отсутствием работы, то таким обилием концертов и общественных обязанностей, что на все едва хватало времени. То холодным невниманием властей, то золотым дождем наград и званий. Но этот удар был самым жестоким...
... Она вошла на ст. м. "Нарвская" и тут же оказалась зажатой в толпе, которая медленно и угрюмо двигалась вперед. Вот, наконец, и турникеты. Но что это? Все они заблокированы. И народ - с каким-то диким хохотом - перепрыгивает, и бежит на платформу, к поездам. Вокруг ни дежурных, ни милиционеров. Она остановилась в нерешительности. И тут же сзади раздался злой окрик:
- Ну что, черная, застряла?! Прыгай давай!
Перепрыгнуть турникет ей, маленькой женщине, было не по силам, но и назад в этой плотной, напирающей толпе хода не было. Она растерялась, не понимая, что происходит и что теперь делать.
- Не можешь прыгать? Тогда залезай под турникет! Понаехали эти черные! Как бараны!
Сзади за ней стоял уже немолодой, но еще крепкий мужчина.
- А ну, давай-ка!.. - приказал он своему товарищу, и они вдвоем со всей силы толкнули женщину на грязный пол.
Она упала и, ударившись, закричала не только от страшной боли, но и от ужаса, а те двое схватили ее за ноги и пихнули вперед. Но шуба не пускала. Тогда тот же мужчина с размаха ударил ее ногой в спину, и она окончательно застряла в узком проходе.
- Тащи ее, тащи на себя! - заорал тот же мужчина какой-то женщине, уже перескочившей через турникет. И та с готовностью схватила лежавшую на полу за волосы и вытянула на другую сторону турникета. Боль в позвоночнике казалась нестерпимой. Перед глазами мелькали чьи-то ноги, откуда-то сверху неслись крики, визг, смех. Ей почудилось: наступил конец света. Тут над ней склонились какие-то две женщины.
- Слушай, по-моему, это Рубина Калантарян, - сказала одна.
- Не смеши меня! Народные артистки в метро не ездят!
И они ушли. Но та, первая, все же вернулась, присела рядом:
- Рубина Рубеновна, это вы?!
В этой женщине было единственное спасение, и, превозмогая боль, стыд, она едва слышно шепнула: - я.
Это произошло 11 января 2005 г. в тот самый момент, когда закончилась одна из массовых демонстраций против бюрократически осуществленной монетизации льгот и расходящиеся по домам участники манифестации превратились в толпу.
А потом начались новые мучения. Два года борьбы с изматывающей острой болью в позвоночнике, с хамством медсестер и нянечек, с врачами, которые не хотели лечить, но очень хотели денег, причем настолько больших, которых у одинокой пожилой женщины, даже артистки, нет и быть не может. Ей становилось все хуже, и она уже внутренне готовилась к самому страшному. Спас ее телефонный звонок артистки Валентины Паниной:
- Рубина Рубеновна, почему вас давно нигде не видно? Уже два года болеете? Я сейчас к вам приеду!
И приехала. Узнав, что стряслось, сперва долго плакала, а потом энергично взялась за дело. В результате летом прошлого года Рубину Рубеновну наконец прооперировали... Неужели все это о певице, которая является Народной артисткой России, активным членом Всемирного клуба петербуржцев, имеет государственные и общественные награды, удостоена многих почетных званий?.. Ведь ей, артистке и общественной деятельнице, лично знакомой со многими сильными мира сего, достаточно было снять телефонную трубку - и к ее услугам тут же были бы лучшие клиники, лучшие врачи, и все бесплатно.
Но Калантарян никому не звонила. Она никогда не умела просить за себя, только за других. Сейчас понятия чести, достоинства, совести многим, точнее слишком многим, кажутся архаичными, даже наивными. Для нее, чей княжеский род уходит корнями в прошлое тысячелетие, они неизменно оставались основой бытия. Она всегда, даже в самых тяжелых ситуациях, поступала не так, как подсказывает выгода, а как велит сердце. Выручали ее природный ум и талант,а еще и мир, который, как известно, не без добрых людей. Так было теперь, когда в страшной толпе метро ее спасла та случайная женщина, затем В.Панина, так было и прежде...
Человек всегда стремится к счастью, но начинается он с горя. Впервые горе обрушилось на Рубину, когда ей было всего 10 лет. Отца, замнаркома сельского хозяйства Армении, репрессировали, мама, не пережив этой потери, скончалась, и их с сестрой, детей "врага народа", почти все стали сторониться, словно зачумленных...
- Вскоре после войны, я получила письмо из Ленинграда от преподавательницы музыки Виргилии Багратовны Арцируни, которая во время блокады жила у нас в эвакуации. Она настоятельно советовала приехать к ней и поступать в Консерваторию. Я долго копила деньги, а когда приехала, выяснилось, что зимой вступительных экзаменов нет, а без прописки жить в Ленинграде нельзя.
Стою на Дворцовой, прощаюсь с прекрасным городом и вдруг вижу: ангел на колонне перстом указывает на Зимний дворец. Я тут же бегу в Эрмитаж, прямо к директору Иосифу Абгаровичу Орбели, моему соотечественнику. Он внимательно выслушал мою историю и позвонил кому-то: "У меня к вам просьба - сейчас придет молоденькая маленькая девушка, у нее изумительный голос, и, если мы с вами не поможем ей окончить Консерваторию, мир нам этого не простит". Так и сказал: "Мир не простит!"
После окончания Консерватории Рубину распределили в Ереванский оперный театр, но там не нашлось вакантного места, и ее пригласили в Ленинградский малый театр оперы и балета на роль Эсмеральды. О таком предложении можно было только мечтать, да вот беда, о той же роли мечтали еще 9 певиц театра, в том числе и те, которые годились этой героине в матери и даже бабушки. Мечтали так сильно, что накатали жалобу в обком партии: у нас в театре столько заслуженных, а ответственную роль хотят доверить девчонке! Начинающая певица сидела на репетициях, как в стане врагов. Однажды режиссер крикнул: "На сцену!" Она побежала, а вокруг засмеялись: оказывается, он звал не ее, а сидящую рядом соперницу и тогда гордая княжна повернулась и вышла из зала, закрыв двери театра навсегда. Так певица с ее изумительным колоратурным сопрано оказалась на эстраде и вскоре стала известна всей стране как исполнительница русских романсов. В соответствии с требованиями советской идеологии в ту пору этот жанр считался "упадническим" и вообще чуть ли не "белогвардейщиной". Но публика еще отлично помнила, как пели романсы И.Юрьева и Н.Обухова. Директор Ленинградского театра эстрады Исаак Гершман сказал: - Ты только, Рубиночка, не пытайся подражать старым мастерам. Пой, как чувствуешь сама.
Это был первый урок. А второй она получила... в Магадане. Как-то раз во время гастрольного концерта немолодой человек поднялся на сцену и преподнес ей букет свежих роз. И это в 50 с лишним градусов мороза! Но она спокойно, будто так и надо, положила розы на рояль. Спасибо аккомпаниатору Л.Н. Калашникову, который тут же в ужасе зашептал: - Дурочка, это же Козин! Кланяйся...
После концерта Вадим Алексеевич пригласил юную певицу к себе в гости.
- Русский романс поют меццо-сопрано, но ты сумела заменить грудное звучание такой душевностью, что мне твоя колоратура нисколечко не помешала. Только старайся поменьше демонстрировать свой сильный голос. Запомни: русская женщина, в отличие от восточной, более сдержанна в своих чувствах, она говорит о любви шепотом. - сказал он.
С годами коммунистическая идеология все же примирилась со старым романсом. Газеты перестали публиковать разгромные рецензии, обвиняющие Калантарян в "непонимании эстетических потребностей советского человека". Но судьба готовила новый удар...
- В начале 90-х "Ленконцерт" сократил всех пенсионеров, - вспоминает певица. - Нас выкинули на улицу, даже не сказав спасибо. В один день я осталась без зрителя, совершенно одна, никому не нужная. Занималась с учениками, выступала в больницах, в обществе инвалидов, перед соседями в ЖЭКе. И вот спустя полтора года телефонный звонок: "Не могли бы вы приехать, прямо сейчас?" Оказывается в одном ДК артист (не хочу его называть) спел несколько песен, а потом заявил, что его ждут на другой площадке, и ускакал, оставив полный зал народа. Тут кто-то и вспомнил про меня. Я тут же сказала: "Да!" Схватила белое концертное платье и поехала. Едва начала первый романс: "Не пробуждай воспоминаний", - не могу сдержать слез. У меня, видимо, было такое сильное эмоциональное состояние, что оно вмиг передалось залу: гляжу - и там многие плачут. А потом вдруг крик из дальних рядов, и оттуда, еле ковыляя, пробирается женщина. "Рубина! - кричит. - Я хожу!" После она мне божилась, что ночью ей, прикованному к креслу инвалиду, приснился ангел в белых одеждах и велел прийти на этот концерт. Хотите - верьте, хотите - нет, но так было.
После того случая Рубина Рубеновна поняла: никто ей ничего не должен, она должна! В итоге в следующие полтора десятка лет успела столько, сколько не сделала за всю предыдущую жизнь. Выступала с благотворительными концертами, стала одним из инициаторов комитета за возвращение церквей верующим, проводила песенные фестивали и конкурсы, из года в год вела муз. программу "Многонациональный Петербург". Каждый день всегда был расписан по минутам. Многое из того, что певица делала в эти годы, было впрямую направлено на сглаживание межнациональных противоречий, которые сразу и резко проявились в постсоветской России. Всю остроту этой проблемы она не раз ощущала на себе.
Шесть лет назад, как раз в тот день, когда Калантарян удостоилась премии "Золотой голос Петербурга", на ст. м. "Гостиный Двор" дежурная при виде женщины с восточной внешностью и легким кавказским акцентом так крутанула в обратную сторону турникет, что сломала певице палец. А потом еще накричала на нее: - Иди отсюда! Узбеков не пускаем!..
Три года назад, когда Калантарян возвращалась из Смольного, где выступала на заседании общественной организации "Межнациональные отношения", та же история повторилась на ст. м. "Маяковская". Несмотря на предъявленное пенсионное удостоверение, дежурная преградила ей путь.
- Вы так поступаете потому, что я "черная"? - напрямую спросила певица и тут же услышала не менее прямой утвердительный ответ. А два с небольшим года назад - опять-таки в метро! - ее избили так жестоко, что она уже думала, не выкарабкается. Мучили не только тяжелейшие боли в позвоночнике, мучила еще и душевная боль. Ведь тот мужчина, который ее бил... Его лишили льгот, и он из-за этого настолько озлобился на все и вся, что даже не понимал: эта маленькая женщина из того же поколения, и если она тоже едет в метро, значит, у нее в этой жизни прав не больше.
Когда боли немного отпускали, она пела. Громко, в полный голос, самой себе. Это было единственное, что ее спасало. Пела целыми днями, лежа в постели, потому что каждый шаг был мукой, да и не хотелось никуда ходить. А однажды внезапно поймала себя на том, что ненавидит того мужчину, своего мучителя. Это испугало ее: выходит, я такая же?! И тогда она вынесла себе наказание: скоро май, и во все праздничные дни я буду давать концерты! Ее привозили на машине, помогали добраться до рояля, потом занавес открывался, и она пела. Каждый раз в зале - почти сплошь ветераны. И почти каждый раз, словно в едином порыве, зал вставал. Люди аплодировали ей стоя. Вообще, за последний год она испытала столько любви!.. На городское радио регулярно обращались слушатели: "Мы соскучились по голосу Рубины Калантарян..." - и в радиоконцертах по заявкам звучали романсы в ее исполнении. Домой ей звонили не только друзья, но и незнакомые люди, в том числе представители национальных диаспор: старались поддержать, предлагали помощь. Почти ежедневно в ее квартире гости, в том числе ученики, как бывшие, так и нынешние, которым она помогает готовиться к предстоящему конкурсу. На днях этой мужественной женщине предстоит еще одна операция. Рубина Рубеновна мечтает скоро вновь выйти на сцену и этого ждут и сотни, тысячи поклонников ее таланта.
Сергей Ачильдиев
29.03. 2007 г.газета "Невское время"
https://nvspb.ru/2007/03/29/rubina_kalantaryan_ya_idu_k_va-34844
Красив милый мой
Воспоминание о танго
Нет, не любил он
Под чарующей лаской твоею
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 28 Апр 2024, 17:52 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6964
Статус: Offline | К 99-летию со дня рождения
РУБИНА КАЛАНТАРЯН: "ДЛЯ МЕНЯ СЧАСТЬЕ - ПЕТЬ, БЫТЬ НА СЦЕНЕ
Рубина Калантарян. Кто-то именно в ее исполнении впервые услышал армянские нар. песни, кто-то на годы запомнил ее концерты песен советских композиторов, а уж «Арабское танго» никого не оставляет равнодушным... Иногда удивляешься, как много может вместить в себя обыкновенная человеческая жизнь! Ей дарил цветы сам В.Козин, ей делала комплименты И.Юрьева. Её упоминает в книге «Наши» С.Довлатов. С её именем выпустили спец. марку к 300-летию Петербурга – только 10 членов Всемирного клуба петербуржцев удостоились такой чести. «Золотой голос России», «Созидатель Петербурга», «Госпожа Русский романс» – это тоже всё о ней. Ей присуждали награды, государственные и церковные, есть даже орден Святого Маштоца, который имеет два вида: для праздничного ношения и для повседневного...Но дороже всех медалей, орденов и званий для неё всегда были аплодисменты и счастливые лица в зале: она пела без малого 60 лет. Послушаешь её – плохих людей на свете не существует. Таких она обходила стороной и быстро забывала. А хороших помнит всю жизнь. ..
- Я глубоко переживаю все, что происходит. Это не красивые слова. Первые годы совершенно была расстроена. Ведь я активный человек, всю жизнь принимала участие в общественной жизни. Находила время, силы для армянской общины, где активно добивалась, чтобы нам дали церковь, добивалась создания армянского культурного общества, но вдруг я оказалась ненужной, то есть не я конкретно, а вся моя энергия, мои добрые намерения. Кому-то может показаться, что со своей профессией я могла бы быть независимой. Но где мне показывать мои программы, которые я делаю год от года лучше, шлифую тщательнее? Мне, что ли, пойти по организациям и сказать: «Помогите мне, я хочу показать свою программу?»
Я так не скажу. Я никогда в жизни ничего не просила, не жила в долг. Я была близка к самоубийству. В таком состоянии прошли два года. Это знают мои ночи, это знают мои соседи. Как только вечер – мне надо петь. Я запиралась в ванной и исполняла весь свой репертуар. Последние годы перед перестройкой я была руководителем творческой мастерской эстрадного искусства. Все закончилось на полпути – помещение отняли, общежитие продали, но мой вокальный класс остался со мной, и мы продолжаем занятия.Вторая сфера моей деятельности – благотворительная. Вот сейчас, например, Союз концертных деятелей проводит акцию «МиР» – «Милосердие и Религия». Мы ездим по больницам и выступаем прямо в палатах, где исполняем несколько песен. Были в ортопедическом институте на Охте, а там не только пожилые люди, жертвы войны, а и дети в инвалидных колясках, перенесшие травмы, дорожно-транспортные происшествия. Больно смотреть! Сколько радости доставило им исполнение моими ребятами песен из репертуара «Браво». Они ведь артистов никогда не видели близко. Когда заканчивается выступление, благодарят нас со слезами на глазах. Значит, есть зачем жить!
- Откуда у вас такая отзывчивость? Не война ли научила?
– Во время войны я была школьницей, жила в Ереване. Боевых действий у нас не было, но нужда, голод, холод коснулись всех, меня особенно: я сирота, мои родители были репрессированны, так что первое горе я испытала еще до войны. Я пошла в школу и почти сразу стала солисткой детского хора при радиокомитете Армении. Мой голос знала вся республика, я была очень популярна в детстве. И вот в каком-то конкурсе я заняла I место и вместе с другими призерами должна была ехать в Киев. Сели в поезд, радуемся, но вдруг в вагоне появляется какой-то мрачный мужчина и говорит: «Кто здесь Калантарян? Выходи!» Я вышла. Незнакомец, ничего не объяснив, исчез. Я осталась одна. И знаете, так запало это состояние в душу, что как только у меня несчастье какое в жизни, так перед глазами вокзал, уходящий поезд и одинокая фигурка на перроне...Я вообще много горя видела, много испытаний перенесла, но это меня и закалило.
– Несмотря ни на что, вы сохранили оптимизм?
– Не в оптимизме дело, я сердечно болею за людей. Когда выхожу на сцену, какой это для меня праздник! Вижу сначала грустные, усталые, озабоченные, а то и унылые, равнодушные глаза, но не теряюсь. Как их разбудить, разжечь? Это и проповедь, и лечение. Из сердца в сердце перебрасываю свое тепло. Вижу, как оттаивают люди, в глазах появляется блеск, начинают подпевать. Это уже восторг для меня! И когда концерт заканчивается, не чувствую, что опустошена, как будто не отдала, а получила заряд. И начинаю с нетерпением ждать следующей встречи. Я часто думаю: вот Бог дал мне голос – это что, награда? Нет, это обязательство. Я получила то, что должна реализовать, и если не делаю этого, то нарушаю волю божью. У меня есть голос, я умею петь, это дано не каждому. Значит, этим божьим даром я должна делать добро, поделиться с теми, у кого его нет. Для меня счастье петь, быть на сцене. Это не имеет цены. Поэтому для меня неважно, Октябрьский то зал или контора жэка. Я не спрашиваю, сколько заплатят, – буду петь в любом случае. Хотя деньги мне нужны, конечно, как и всем, и даже очень нужны.
– Помимо чудесного голоса, у вас богатая внутренняя культура, что видно и по репертуару, и по манере поведения, манере одеваться. Кто, кстати, вас одевает, причесывает?
– Вы видели мои костюмы – это все мое производство, все моими руками, моей фантазией. Я и вяжу хорошо. Сама придумываю, сама воплощаю. В молодости я больше гримировалась, а с годами стала аккуратнее. Нет ничего смешнее, чем молодящаяся старушка. Стараюсь быть элегантной. Концерт закончен, публика стоит, ждет. Я прохожу – меня не узнают. Ждут ту, что была на сцене: яркая, импозантная, а я в жизни простая, предпочитаю удобные вещи, в которых отдыхаю. И не верю тем актерам, которые и в быту эффектно одеваются, часами гримируются, в дождь и снег ходят на шпильках. Если ты так одета – ты не отдыхаешь, не живешь, а выступаешь. И на сцену выходишь, растратив свой праздник. Я счастлива на сцене. И когда знаю, что могу приносить радость, а меня лишают праздника, вот тогда бывает больно и одиноко.
– А в чем находите отдушину среди забот?
– Когда мне плохо, я пою. Когда мне хорошо, я пою. Конечно же, читаю, у меня приличная библиотека. В последнее время перечитываю различные воспоминания, книги знаменитых режиссеров, артистов, историю эстрады.
– А сами не пробовали писать?
– Написать-то можно, а как издать? Мне бы очень хотелось рассказать о тех людях, с которыми меня сводила судьба. Как-то я даже наговорила на магнитофон три кассеты воспоминаний, но так случилось, что они исчезли. А вообще у меня есть пьеса – как ни странно может показаться при всех коллизиях моей жизни, это комедия. О моих дедушке и бабушке. Это была уникальная парочка. Такие жизненные испытания и столько страсти, юмора, добра было в них!
– Что бы вы хотели пожелать и себе, и нашим читателям?
– Я хочу, чтобы меня как можно чаще приглашали на сцену. Не все так просто в моей жизни. Есть проблемы, трудности и материальные, и семейные, и национальные, но я хочу сама их решать, преодолевать достойно и ни в коем случае не допускаю, чтобы меня жалели, не хочу, чтобы даже желание такое возникало. Наверное, этого же я желаю своим соотечественницам. Постарайтесь создать свой мир – духовный мир, мир тепла, сердечности. Только добрая и светлая аура женщин растопит холод, злобу, равнодушие сегодняшнего дня.
Тамара Визирякина
https://www.liveinternet.ru/users/5749325/post439783211/
"МНЕ ЕСТЬ КОГО ВСПОМИНАТЬ"
Рубину Рубеновну называли «армянской княжной русского романса»…
- Я благодарна судьбе, за то, что связала свою жизнь с русским романсом. Именно благодаря ему, я сохранила свой голос. Русский романс - самый искренний муз. жанр в мире! Пою же я не только романсы, но и песни «народов мира», причем, на разных языках. Когда меня просят спеть на бис, обязательно спрашиваю: «Что бы вы хотели услышать?» Чаше всего просят армянские песни. Я пою «Армянскую молитву» на армянском языке, а русские люди, люди других национальностей слушают и плачут.
В БКЗ «Октябрьский» намечался концерт «Память сердца» с участием исполнителей моего поколения. На репетиции подходит режиссер: «Дайте вашу фонограмму!»
- «У меня нет фонограммы!»
- «Как?! А что же вы будете делать?!»
- «А зачем вы меня пригласили?!»
- «Петь».
- «Вот петь я и буду!»
Я спела. На сцену выходит Махмуд Эсамбаев и объявляет, что Рубиночка пела вживую, чем он сильно обидел других исполнителей, тех, что пели под фонограмму. За кулисами Эсамбаев сказал моему аккомпаниатору: «Дура! Так поет и так плохо живет! Готовьте документы на «заслуженную России»!..» В Москве удивились: «Калантарян до сих пор даже не заслуженная?!» И мне присвоили внеочередное звание – «Народная артистка России»!
- Как же надо было в самый разгар оттепели провиниться, чтобы быть исключенной из КПСС?!
- Мне не хотелось бы вспоминать ту трагическую страницу своей жизни. Скажу только, что это было наказанием за благородство. Директор «Ленконцерта» так и сказал: «Ты выдержала экзамен на благородство на «пять», но угробила себя на все «сто»!»
В мгновение ока из преуспевающей я превратилась в неугодную. Все мои многочисленные записи на радио, тв были уничтожены! Лет семь мне не разрешалось выступать в больших городах. Когда после многолетнего перерыва вновь увидела себя на телеэкране, я зарыдала!
https://dzen.ru/a/Xpl0rlo2r2ZtT_Am
Отвернитесь, не глядите
Реченька
Старый муж
У рябины
Одиночество
|
| |
| |
